Петр Киле - Таинства красоты [Стихи и поэмы о любви]

Сияя, словно день, чудесна ночь!
И жалко спать, но и заснуть невмочь.
Мы молоды, а думаешь, что стары,
От жизни словно бы уже устали.
Маячит там не старость, Смерть сама.
А как представишь всё, сойти с ума.
За жизнь, за крохи счастья – униженье,
Несбыточно и веры утешенье!

Дни юности, высоких устремлений
Растаяли, как дым в лесу весеннем,
И всюду лишь пожарищей следы,
И лес как обгоревшие мечты
О жизни и о славе, о бессмертье, -
Уж ни о чем и думать-то не сметь мне!
И даже приласкаться, всё постыло,
Что так влекло и было сладко мило.

- Не спишь? – руками милую за плечи,
Она ко мне прижалась, тут уж третий
Слепым Эротом альчет между ног,
Звено связующее, он же бог!
Спустить трусы на милой с нетерпеньем,
Всё нарастающим у нас волненьем,
Мгновенье счастья, затаенный смех,
Когда все остальное точно грех,
В усильях унизительна прилежность,
А ведь любовь – волнующая нежность.

Волнения любви! О, в них вся сладость!
И жизни всей пленительная радость!

Знакомство, полное значений вещих,
Оделись значимо в какие вещи;
И встречи, созвонясь в пути домой,
Учились оба с общею мечтой
Об участи, отнюдь незаурядной…
Она всегда казалась столь нарядной
И радостной, уж словно влюблена,
Да и сияла на Земле весна.

Свободой нравов не играя, все же,
Они друг с другом не держались строже,
При встрече поцелуй, а он всерьез
Обнимет нежно, - ей смешно до слез.
И словно бы бежит его объятья,
Как ныне вспомнится, мгновенья счастья.

Как исчезающе мягка, упруга
Девичья плоть, всей нежности порука,
Коснуться боязно, а вдруг обнять
За плечи нежные, - как благодать!
И стройный гибкий стан до нежных бедер,
И с золотинками глаза, как в меде…
О, как я это вынес первый раз!
А знаешь, думал сделать напоказ?
И я не мог забыть всю эту сладость –
Как жизни сокровенной страх и радость.

С объятьем первым он влюбился, верно;
Она ж отпрянула в испуге: «Скверно,
Не очень и красив, он Дон-Жуан?
С достоинством в осанке, строен стан,
Хотя он ростом-то не очень вышел,
Но держится, как будто всех он выше;
Крутого не играет, но крутой,
С мужскою потаенно красотой.

И с первых встреч восторженность во взоре,
Но странная, как будто радость в горе,
С неистовыми бурями в крови,
Отчаянность в признаниях в любви,
Пугающих до головокруженья,
Мгновенья счастья, лучшие мгновенья!

- Ты любишь? Ах! – растрогана до слез,
В себе же усомнилась, да, всерьез,
В уныние впадая, в чем же дело?
Чем он не мил? Чем обойден судьбой?
Вот только очень, очень молодой
И даже не годами, а душою,
А ей пора быть молодой женою.

И встречи странны – словно это торг:
Любовь иль секс – все для него восторг,
На все готов, она-то не готова –
Не к сексу, а к любви, на слово,
Какое снизошло б, как озаренье,
Всех упований высшее мгновенье!

Как упоительны слова любви,
Запавшие мне в сердце, в сны мои!
Посмею ль отблагодарить свиданьем,
Чтоб страсть его нам не была страданьем,
До выяснений отношений вновь,
Отдаться не за деньги, за любовь?
Смешная мысль, а стало сразу легче.
О, как он рад был нашей первой встрече
Наедине, весь светел, весел, мил,
Как будто он меня всю жизнь любил.

Он любовался мною, как художник,
Когда разделась я, попав под дождик,
Лишь в лифчике и трусиках представ,
Как я смела, наивна и проста!
Но так держалась я с ним с первой встречи,
Словечки всякие вставляя в речи.
И тут меня он удивил, сказав,
Всем хороша, а лучшее – глаза!

Как свет весенний в небесах высоких
И в озере у берега в осоках, -
Из детства впечатленья о любви
Напоминают мне глаза твои.
Изгибы нежные телосложенья,
И рук, и ног пленительны движенья:

Укладывается она в постель –
Вся грация, прекрасная модель, -
Как будто понарошке, очень мило.
Она ж не помнила, как это было,
В волненье действуя на страх и риск,
А милый все смотрел, как василиск.

Объятья первые наедине,
Как на лугу, цветущем по весне,
Приноровиться как-то не дается
И вольно, и щекотно – все неймется,
И поцелуи словно невпопад,
И смех, ведь каждый несказанно рад!

Утихомирившись слегка, глазеют
На груди, - скинуть лифчик я посмею, -
А он едва касается рукой,
Ошеломлен ее красой нагой –
От плеч и шеи до сосцов и пупа,
От счастья раскраснелась бы и лупа!
Они ж поцеловались – в одобренье,
Столь лучезарно это обозренье!

Ах, что прекрасней, чем нежнейший бюст?
С ним не сравнится роз чудесный куст.
Но испытание не завершилось.
Пойти ли дальше, а? Спустить штанишки?
Переглянулись, вместе и взялись.
О, как смела! Самой себе дивись!
О, страх! Боится он взглянуть на кущи,
Пугающие чем-то, все ж влекущи.

И вспомнилось - из юности нечаянно
Волненье, стыд до слез – всё было тайною:
Изгиб бедра и нежный, милый взор, -
Как укололся я шипами роз!

Раскрывши губы, ты манила пальцами,
Играя ими, как Киприда пяльцами,
Прелестными до счастья и угроз,
И я в ее сетях, как в буйстве гроз!

А дальше что? Всё кончилось разлукою
Утешенных волнующею мукою,
И всё забылось в череде ночей, -
Но вспомнилось сияние очей,

Ее очей, стыдливых и доверчивых,
Взошедших ныне, словно звезды, в вечности.
Как жизнь твоя прошла? Прости-прощай!
Коль взор сияет твой, там, верно, Рай!

Я люблю, я не знаю кого.
В этом счастье мое, торжество.
Это все, чем живу я на свете
    В этой жизни и в смерти.

Я люблю солнца свет и мечту,
Не себя, я люблю красоту
Всех сестер моих, милых женщин,
    Распрекрасных и нежных…

Мне нравится в тебе и нрав и внешность,
Веселость до отчаянья и нежность
В сиянии твоих прекрасных глаз,
Я целовала б их сто тысяч раз,
Когда бы лесбиянкой я предстала,
Но мне всей этой неги будет мало,
Как и тебе: ведь мы не без причин
Влюбляемся до одури в мужчин,
Родить мечтаем, как бывало в детстве,
А нам с тобою радость в нашем девстве!

Ты чувственна, беспечна и мила,
С рожденья словно влюблена была,
    Зачата бурною любовью,
    Росла с ликующею кровью.
Природы уж тебе не превозмочь
И ты полна соблазнов, словно ночь
    Весенняя, в ярчайших звездах
    И в небе, и в далеких водах.

Ты жрица Афродиты и горда
Красой своей, желанною всегда.
    Глядишь на всех, полуодета,
    С улыбкой чувственной привета.